Решающая битва с татаро-монголами, а на деле с хазарами, так и не получила благословения христианской церкви.
Участие церкви в объединении княжеств преследовало цель усиления власти с одновременным подавлением ещё имевшихся очагов сопротивления.
Так и есть.Сколько же было желающих примазаться к освобождению Руси от татаро-монголов! Если не присвоить себе славу «участника», «инициатора», «духовного пастыря» сражения, то хотя бы быть как-то причастным к стремлению московского князя обрести независимость от татаро-монголов.И в первых рядах - «русская православная» церковь, которая во все века примазывалась (и продолжает) к любым важным событиям.
Хотя на самом деле основная идея большинства поповских произведений заключалось в том, что монгольское нашествие - это «кара божья» за «грехи» русского народа, и что только «истинная вера» может вывести русских из этого тяжелого положения.И Монголо-татары высоко оценили подлость попов. Они освободили их от дани и дали митрополитам ярлыки, охранявшие их земельные владения. Митрополит Кирилл сумел получить от хана Менгу-Тимура ярлык в пользу церкви, в котором духовенство освобождалось от дани и других поборов. В этом же приказе хан под страхом смерти запретил надругательство над «православием»-жидославием:«Кто будет хулить веру русских или ругаться над нею, тот ничем не извинится, а умрёт злою смертью».
А ещё с разрешения хана Кирилл основал в самом Сарае (большой укрепленный лагерь на Ахтубе, рукаве нижней Волги) свою христианскую епархию. Ярлык Тайдулы от 7 марта 1351 года опять-таки указывает широкий круг привилегий церкви: пошлина, подвода, корм, запрос, дар, почестие.
Орда надолго покорила непобедимых прежде русичей только при помощи церкви, духовно разоружавшей народ.
В ярлыке Менгу-Тимура (10 августа 1267 года) говорилось, что попы:«правым сердцем богу за нас и за племя наше молятся и благословляют нас».А в охранной грамоте, полученной митрополитом Петром из рук хана Узбека, прямо сказано, что попы:«…за нас бога молят и нас блюдут и НАШЕ ВОИНСТВО УКРЕПЛЯЮТ».
Татаро-монголы не оккупировали территорию Руси (ни в одном из взятых городов они не оставляли своих гарнизонов, что обычно делают завоеватели), но при этом их господство продолжалось 240 лет.Такое положение могло быть только при наличии на Руси «своих». Кто же был этими «своими»? Церковь
Что делала церковь в период татаро-монгольского ига? Она столь поспешно и охотно кинулась в холуйское услужение к захватчикам, что была не только освобождена от дани (так называемые «тарханы»),не только получила такие права и преимущества, каких не знала ни одна церковь даже в христианской Европе. Кроме этого, она и была взята татарами под ОСОБУЮ ЗАЩИТУ «от всяческих хулений».Татаро-монголы были необычно для завоевателей веротерпимы. Они не разрушали храмы и не убивали попов.
Вот и вся суть христианства.Церковь убеждала народ не противиться поработителям. Она сознательно наложила духовное ярмо на народ и тем самым пресекла в корне любые попытки избавиться от иноземного господства.
И эта рабская покорность была выдрессирована на многие века. Лишь постепенно русские войска освобождали Русь от гнёта ханов.Пытаясь скрыть свою предательскую роль, христианская церковь рассказывает басни о «подвигах» Сергия Радонежского - якобы вдохновителя борьбы против татаро-монголов. Все эти замазки не имеют никакого основания.
Поднял Русь на борьбу не Сергий, а великий князь Дмитрий Донской, которого попы хватали за руки. Духовенство говорило, что подобает утолить ярость Мамаеву великой данью и дарами. Когда Дмитрий Донской приехал к Сергию, то первое, что он услышал от Сергия:
«Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю, да, увидев твое смирение, господь бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит».Позорная и ничтожная личность! Позор ему вечный! И этого Радонежского называют покровителем Москвы. Очень и очень смешно. А Дмитрий Донской не стал слушать всех этих лизоблюдов и одержал великую победу.РПЦ всегда было плевать на народ. Её интересовало только собственное благополучие.
Принцип попов был и остается один и тот же: если церковь не трогают, то на Руси хоть трава не расти.